День третий. Все сложнее вспоминать события вчерашнего дня: их много, впечатления яркие, усталость копится.
Проснулся ближе к семи, от холода. Переоделся из шортов в джинсы, накинул куртку — отключился до восьми. Повторное пробуждение оказалось сопряжено с повышенным чувством уныния, но это было терпимо. Вдев ноги в туфли, понял, что правая нога симметричненько стерта с двух сторон, но в местах, не очень чувствительных. Собрался привычно; у меня, как у солдата, все на своих местах. Направился прямиком в «La Vita» (первый день учебы, но времени до второй пары было валом), но там по средам санитарный день до 11-ти. Сопротивлялся пагубному искушению недолго: пошел в бойкотируемую и ненавистную «Ложку» с тараканами и щипцами для лимона, поднимаемыми с пола. К чести своей хочу отметить, что проверил еще одну «La Vita» — ближе к атриуму «НК», но та открывалась с 11-ти вообще всегда.
В «Ложке» я почистил зубы, встретив сочувствующие расспросы какого-то студента, правильно догадавшегося о сущности моих злоключений. Махнув рукой на антисанитарию, взял кашу, какао и вареное яйцо — вышло дешево и довольно сносно. Там же встретил Игната с Таней, дошли до своего корпуса вместе. Постоял с историками, послушал их бредни. Атмосфера была живая и совсем не ленивая; даже самые отчаянные прогульщики пришли отдать ВУЗу дань второго шанса.
В итоге вместо трех заявленных пар провели полторы: уютный бред БЖшника сменился на усыпляюще-простой тест по английскому (новая преподавательница, уже в 4-й раз, и как раз та, с которой я знатно пацапался на курсе намба 1). Конечно, такой режим работы пришелся по вкусу всем.
Днем пошли с Валерой в город: за пресловутым краником в душ (о, горь...), которым я на следующий день рассчитывал воспользоваться. По пути завернули в «Букинист», и там я приобрел сборник рассказов Мартина за 200 деревянных, на который облизывался уже довольно давно. Его я буду периодически почитывать на протяжении дня и получать массу удовольствия от процесса. По пути было съедено мороженое и выпит чудо-напиток из аниса и яблока.
Краник купили, и я потащил Валеру оплачивать свою учебу: девицы в «Промсвязьбанке» были привычно-неприветливые и вдобавок обозвали меня в квитанции Александровичем. В «Книжном мире» неподалеку нашел оформленную в студии Лебедева книжечку-сборник стихов немой девочки-аутистки. Вроде бы мило, но слишком христианизировано, на мой взгляд, и никакого «духовного катарсиса», обещанного на обороте, я не испытал. Такие вещи надо оценивать по критериям классической поэзии, а не в жанровой категории «стихи немой девочки-аутистки». Так было бы честнее и лучше для всех.
Потом пересеклись с Валериной знакомой с ИЛМК и зашли в пункт выдачи книг интернет-магазина «Лабиринт», специализирующегося на книгах. Если я все-таки соберусь заказывать собрание сочинений Эверса и Лавкрафта в компанию четырехтомнику Майринка, сделаю это там — у Валеры есть скидка, и она копится.
Практикуясь в недеянии, после этого небольшого похода я уселся в фойе общежития, у решетки, планируя вызывать жалость своим интеллигентно-оборванным видом. Однако и коменда, и воспитка прошли мимо, не удостоив мою скромную, бездомную персону своим драгоценным вниманием. Удивительное пересечение нитей судьбы, это фойе: встретил девушку, которую яростно отговаривал от поступления во Дальневосточный Многострадальный еще в Магадане, буквально в июле. Она, вопреки совету, все-таки отправилась на заклание (педагогический факультет) и теперь жила в том же паноптикуме греха и лицемерного безразличия, из которого меня позорно изгнали. Потом подошел мой хронически неубиравшийся, но, тем не менее, без проблем заселенный экс-сосед, вроде бы, исцеленный благотворным воздействием труда за свой непродолжительный академ. Дома, в Лучегорске, работал на двух должностях, шабашил по-тихой, и на своем пивзаводе сделал в два раза больше денег, чем я дизайнерскими потугами в Магадане. Я ушел где-то в 17 часов, с трудом преодолевая искушение вступить в конфронтацию с комендантшей и поинтерисоваться, хорошо ли она себя чувствует, после того, как надругалась над собственной Кармой.
В неизменном «Кофеё» я набросал столь обширную заметку, предшествующую этой, и продолжил бесполезгный вояж по объявлениям — уже безо всякой надежды. За соседним столиком сидели земляки-магаданцы, которые, вот умора, знают моего отца и даже не так давно интерисовались, в Хабаровске ли учится некий Арсений. Эту информацию я получил постфактум, от Люси, так что шанса пристать к ним со своими проблемами не предоставилось. Они были довольно шумными: со скрежетом двигали стулья и переговаривались достаточно громко, чтобы я узнал кое-что об их маршрутах, но это не раздражало.
Вечером я вновь пересекся с Игнатом и своим джембе, купил губку для ботикнок (положение хабаровского бомжа обязывает носить сверкающие туфли), и мы отправились стучать в барабан в парк «Динамо» (недалеко от, сюрприз, Прудов). Там мы перекинулись в шикарные карты, оформленные SEMMY_bird. Они уже не раз спасали меня от скуки, а эти тузы так приятно держать в руках!
По пути в контору я встретил Олю-Веру, откуда-то возвращавшуюся со своими японцами. Повисев на телефоне с Люсей (под конец утомительного дня этот разговор на отлично придал мне сил), я привычно проник в офис и обнаружил, что в бойлере кончается вода (а я загодя приготовил бутылочку, чтобы этой самой воды загодя набрать). На почистить зубы ее хватило, но нового бидона ожидать приходится ой как нескоро.
Засыпал медленно, но уже почти не дергаясь.