Радость.
Написал стишок в прозу. Песня рудокопов, добывающих уголь и красное железо. Думаю, стилизовал хорошо, хоть сама по себе она средняя.
"Собрание" прошло отлично. Узнал о себе немножечко нового, вволю поболтал языком. Пообщался с сильными людьми.
Here comes the poem:
Мы не видели лун,
Мы забыли счет дней -
Шум прибоя погас
В тусклом зареве руд
Для нас грозный перун -
Ореады вздох,
Мы останемся здесь
Под немой вязью рун.
Наши руки тверды,
Наши взгляды - ртуть -
В этих воющих штольнях
Не видно звезд,
Но мы держим в сердцах
Лица жен и детей,
Хоть и каменной пылью
Забита грудь.
Песня рабочая, то есть, последний слог каждого шестисложья приходится на выдох и удар киркой. Символизма моего обычного не наблюдается - простая и грубая песня... Без линии, к сожалению. Надо перечитать "песнь отчаянья" Семеновой, и много подумать о том, как писать стихи от лица людей, не видящих солнца.
Написал стишок в прозу. Песня рудокопов, добывающих уголь и красное железо. Думаю, стилизовал хорошо, хоть сама по себе она средняя.
"Собрание" прошло отлично. Узнал о себе немножечко нового, вволю поболтал языком. Пообщался с сильными людьми.
Here comes the poem:
Мы не видели лун,
Мы забыли счет дней -
Шум прибоя погас
В тусклом зареве руд
Для нас грозный перун -
Ореады вздох,
Мы останемся здесь
Под немой вязью рун.
Наши руки тверды,
Наши взгляды - ртуть -
В этих воющих штольнях
Не видно звезд,
Но мы держим в сердцах
Лица жен и детей,
Хоть и каменной пылью
Забита грудь.
Песня рабочая, то есть, последний слог каждого шестисложья приходится на выдох и удар киркой. Символизма моего обычного не наблюдается - простая и грубая песня... Без линии, к сожалению. Надо перечитать "песнь отчаянья" Семеновой, и много подумать о том, как писать стихи от лица людей, не видящих солнца.